Нефтехимическая промышленность Европы в предсмертной агонии

ЕС теряет свою промышленную мощь, а европейская нефтехимия — в жесточайшем кризисе. Авторская статья колумниста Bloomberg, эксперта по энергетике и сырьевым товарам Хавьера Бласа, в переводе на русский язык.

Производители региона импортируют заготовки для производства пластика из-за границы, поскольку цены на энергоносители делают внутреннее производство слишком дорогостоящим.

В последний раз, когда европейские нефтехимические заводы перерабатывали настолько же мало своего любимого сырья, шведская ABBA была самой популярной группой на континенте, а падение Сайгона ознаменовало конец войны во Вьетнаме. Это был 1975 год, и регион все еще зализывал раны после первого нефтяного кризиса. Спустя почти полвека отрасль умирает.

Было бы большой ошибкой интерпретировать это как триумф борьбы с пластиком. Европа продолжает потреблять огромное количество пен, красок, смол и любой другой продукции, производимой нефтехимическими заводами. Это просто замена отечественного производства импортным.

Смерть индустрии
Потребление нафты в Европе, краеугольного камня нефтехимической промышленности, падает в 2023 году до почти 50-летнего минимума, что на 40% ниже пикового значения.

Нефтехимия по своей сути является энергоемкой. В Европе природный газ примерно в пять раз дороже, чем в США. Сейчас дешевле купить этилен, сырьё для производства пластмасс, в Техасе и отправить его через Атлантику для дальнейшей переработки в Европу, чем производить его дома. И это именно то, что мне говорят нефтехимические компании. Конечным результатом является потеря экономической активности в Европе, эрозия торгового баланса ЕС по химической продукции и, в конечном итоге, потеря рабочих мест и энергетической безопасности.

Во-первых, немного контекста.

По данным Европейского агентства по окружающей среде, в среднем европеец потребляет около 150 килограммов пластика в год, что более чем в два раза превышает средний мировой показатель (60 килограммов).

Пластмассы повсюду — от упаковки пищевых продуктов до строительных материалов, от мобильных телефонов до одежды.

Далее данные. Нефтехимическая промышленность в основном работает на двух видах сырья: природном газе и нафте, причем последняя является побочным продуктом переработки нефти и в некотором смысле похожа на бензин. По данным Международного энергетического агентства, потребление нафты в Европе в этом году упадет до 48-летнего минимума и составит 34,2 миллиона метрических тонн.

Потребление снизилось на 18,5% по сравнению с уровнем до Covid-19 и почти на 40% ниже рекордного максимума, установленного два десятилетия назад.

При таком низком уровне переработки «рабочие лошадки» отрасли, установки парового крекинга, где нафта и газ превращаются в основной материал для химической промышленности, работают неэффективно.

Из-за огромных постоянных затрат компании обычно в течение года используют свои установки парового крекинга настолько близко к полной мощности, насколько это возможно. Все, что ниже 90%, является источником беспокойства; 85% — это плохо, а 80% — катастрофично. Однако в последние кварталы они работали с убыточными темпами, составляющими от 65% до 75% своих мощностей.

В частном порядке руководители отрасли заявляют, что они не могут терять деньги долго, поэтому в 2024 году закрытие выглядит неизбежным. Используя более дипломатический язык, МЭА заявило на прошлой неделе, что «становится все труднее понять, как нефтехимическая промышленность континента сможет восстановить свои прежние позиции».

Последние несколько недель я разговаривал с руководителями отрасли, и они ответили: «Никак». Добавить нечего.

Европейские компании адаптируются соответствующим образом.

Когда пару недель назад BASF SE, компания — флагман нефтехимической отрасли Европы, встретилась с инвесторами, ее руководители хотели говорить о чем угодно, только не о своей родине. Посмотрите на их презентацию, и вы увидите, что самым ярким моментом является строительство нового завода в Чжаньцзяне, Китай, стоимостью 10 миллиардов долларов. «Строительство движется полным ходом: в настоящее время на объекте ежедневно работают более 15 000 строителей», — говорится на слайдах.

По оценкам инвестиционного банка Jefferies Financial Group Inc., за последние полтора десятилетия доля расходов на новые проекты в Азии среди европейских химических компаний подскочила примерно на 50%.

Как это отразится на экономике? До пандемии торговый баланс Европы по химической торговле с остальным миром обычно был положительным и составлял 40 миллиардов долларов. В прошлом году профицит сократился до всего лишь 2,5 миллиардов долларов.

Хотя в 2023 году ситуация, вероятно, несколько восстановится, перспективы на 2024 год мрачны.

Плохая химия
Профицит торгового баланса Европейского Союза по химической продукции значительно ухудшился, поскольку компании заменяют внутреннее производство импортом.

Если даже европейские политики и обеспокоены, то они очень хорошо это скрывают. В Брюсселе, Берлине, Мадриде и Лондоне нет никаких признаков тревоги. Возможно, в Париже можно заметить некоторые признаки беспокойства, но это все. Прямо сейчас многие европейские страны заняты попытками спасти морскую ветроэнергетику, но как насчет нефтехимических компаний, производящих смолы и пластмассы, используемые для производства лопастей?

Европа уступила Азии другие отрасли. Сталь, текстиль и судостроение переместились на восток. На этот раз конкурентом станет не только Китай, но и США, благодаря обильным запасам углеводородов там. Добыча углеводородов при президенте Джо Байдене переживает бум.

Промышленная и энергетическая политика имеет значение. Если Европа хочет сохранить часть своей старой промышленной мощи, политики должны публично поддержать нефтехимическую промышленность — даже если она непопулярна среди избирателей, заботящихся о климате.

Самой отрасли тоже есть над чем поработать. Консолидация необходима срочно. Сейчас на тонну производимого пластика приходится слишком много компаний и генеральных директоров. Снижение затрат должно начинаться сверху.

Источник: Bloomberg